Драгунский первый день читать онлайн
Dating > Драгунский первый день читать онлайн
Download links: → Драгунский первый день читать онлайн → Драгунский первый день читать онлайн
Всё для рисования есть. Учительницу 1-го «А» звали Антонина Павловна. Тут Мишка покачал головой: — Влетит. Я страшно разозлился на Левку и треснул его изо всех сил промокашкой по шее. За такое прозвище я возненавидел Тигру.
Считанные денёчки остаются до торжественной сентябрьской линейки. Особенно тревожно чувствуют себя первоклассники. Что ждёт их в школьном мире? Выдержат ли они нагрузки? Переживают и родители: так быстро вырос малыш, что даже не верится. Эта страничка о первом школьном дне. У каждого из нас свои воспоминания о нём. Кто-то потерялся в толпе и плакал, отыскивая свой класс, кому-то не понравился сосед по парте. Но со временем стираются из памяти всякие мелочи и недоразумения, по большому счёту остаются лишь тихая грусть и дорогие лица знакомых и близких людей. У детского писателя Виктора Голявкина есть рассказ «Как я боялся» о первокласснике, который настолько напуган, что по недоразумению попадает в смешное положение. Известный художник Виктор Чижиков тоже рассказал, как он первый раз шёл в школу. В рассказе «Чики-брики» два друга дразнят строгую тётеньку в больших очках, не подозревая, что это и есть их первая учительница. Узнав же об этом, они наотрез отказываются переступать порог школы. Замечательный рассказчик Виктор Драгунский сочинил много смешных историй про Дениску и его приятелей. Его герой тоже переживает накануне первого сентября. Хорошо, что у него есть тактичные взрослые, которые помогают избавиться от излишних волнений. Алёша, герой рассказа Л. Воронковой, по дороге в школу встречает много забавных и интересных поводов для игры и отдыха, но стоически выдерживает все искушения и вовремя появляется в школе. А вот его тёзка Алёша Сероглазов, герой повести Юза Алешковского, и не подозревал, как трудно первый раз в своей жизни проучиться в первом классе целую неделю. В выходной день есть повод подвести итоги: чего же в ней было больше — хорошего или плохого? Кто виноват, если плохого было больше: он сам или стечение обстоятельств? Да, получить обидное прозвище на самой первой в своей жизни школьной линейке обидно. Но Алёша справляется с этими трудностями самостоятельно. А помогает развеять грусть маленький щенок Кыш, которого они с папой купили на птичьем базаре. Первоклассница Юля Борискина и шестилетняя Даша Воробьёва выглядят очень нарядно и празднично. Только в руках у Даши, кроме портфеля, мягкая игрушка, с которой она никак не хочет расставаться. Девочка идёт в такой класс, какого раньше в школе не было. И форма, и учебники, и уроки у ребят этого класса совсем другие, не такие, как у первоклассников. Очень скоро Юля Борискина узнаёт, какова роль точек и запятых и по-настоящему понимает силу влияния коллектива. У писателя есть удивительно добрые рассказы о далёкой деревеньке Чистый Дор и её жителях. Среди них и Пантелеевна, и Мирониха, и дядя Зуй, и единственная в деревне первоклашка Нюрка. На день рождения девочка получает самые разные подарки, но больше всего радуется биноклю — с учителем Алексеем Степанычем они будут на звёзды смотреть. Первоклассник Серёжа всегда терял носовые платки, мячики, а вот ручку лишь раз, хотел даже карандашом писать, да ребята выручили. А маленькая героиня рассказа В. Хорошо, что рядом есть неравнодушные люди, которые не пройдут мимо чужой беды, а обязательно помогут. Голявкин Как я боялся Когда я впервые шёл в школу 1 сентября в первый класс, я очень боялся, что меня там будут сразу что-нибудь сложное спрашивать. Например, спросят: сколько будет 973 и 772? Или: где находится такой-то город, который я не знаю, где он находится. Или заставят быстро читать, а я не смогу, и мне поставят двойку. Хотя родители меня уверяли, что ничего подобного не произойдет, я всё равно волновался. И вот такой взволнованный, растерянный, даже напуганный я вошёл в класс, сел за парту и тихо спросил своего соседа: — Писать умеешь? Он покачал головой и испуганно на меня посмотрел. Он совсем перепугался, чуть под парту не полез — читать он совершенно не умел. Я читать умел, но всё равно боялся. В это время учительница спросила меня, как моя фамилия, а я решил, что меня сейчас заставят быстро читать или слагать большие цифры, и сказал: — Я ничего не знаю! Тогда я сквозь шум и смех крикнул: — Свою фамилию и своё имя я знаю, но больше я ничего не знаю! Учительница улыбнулась и сказала: — Кроме имени и фамилии, никто вас больше спрашивать ни о чём не будет. Пока ещё никто из вас почти ничего не знает. Для этого вы и пришли в школу, чтобы учиться и всё знать. Вот с сегодняшнего дня мы и начнём с вами учиться. Тогда я смело назвал свою фамилию и своё имя. Мне даже смешно стало, что я сначала боялся. А сосед мой назвал своё имя и фамилию раньше, чем его спросили. Чижиков Чики-брики Мы с Гришкой Барляевым бежим по пыльной, выжженной солнцем дороге. И мы тормозим около огорода. Два дня назад дождик был, и на нашем огороде должны появиться огурцы. Огородик небольшой, мы с Гришей быстро обежали его — только четыре огурчика. И мы затарахтели в обратном направлении. Сорвали по большому огурцу, вытерли о штаны пыль и хрустко впились в прохладную, чуть кисловатую мякоть. Тишина, только где-то высоко-высоко поют птицы. Нас с Гришкой так и подбросило. Перед нами стояла худенькая тётенька в больших очках. Мы некоторое мгновение молча смотрели друг на друга, пока она снова нас не напугала: — А ну, марш с моею огорода! Мы пулей отлетели метров на двадцать и остановились. Теперь нас раздирал хохот. Но она перестала обращать на нас внимание, и мы побежали домой. Потом мы часто вспоминали этот случай и любую грозящую нам опасность называли «Чики-брики». В чистой рубашке, с полевой сумкой через плечо я сижу на завалинке, жду Гришку. Сегодня мы в первый раз идём в школу. Жду, жду, Гришки нет. Все ребятишки прошли, одна девчонка с букетом ромашек даже рысцой пробежала. Думаю, так и опоздать можно. Бету к Гришкиному дому, вижу, он в окне сидит. Я так и сел. Прибежал домой, бросил сумку на лавку, заревел и говорю маме, что в школу не пойду. А она мне говорит: — Ну что ж, отведу тебя за руку, как маленького. Когда мама подтащила мена к школе, урок начался. Тихо кругом, только мой рёв раздаётся во дворе. Вышел из школы старичок с веником в одной руке и колокольчиком в другой. Посмотрел на меня, покачал головой. Я шёл впереди, старичок подталкивал меня в затылок сухонькой ладошкой. Он остановился около свежевыкрашенной двери и тихо-тихо постучал. Гришка не ошибся — это была она. Старичок шепнул ей: — Опоздавшего примете? Мне показалось, что она сейчас крикнет: «А ну, марш из моей школы! » Но учительница сказала: — Заходи, пожалуйста, только больше никогда не опаздывай, — и улыбнулась. Учительница она была очень хорошая, моя первая учительница, и я буду помнить её всю жизнь. Звали её Зоя Александровна. Драгунский Первый день УТРО Когда наступило первое сентября, я встал ещё ночью. Потому что я боялся проспать. Я долго лежал с открытыми глазами. Лежал, лежал и чуть снова не заснул. Но тут проснулась мама. Она стала гладить мою чистую рубашку. Я скорее вскочил и стал одеваться. Когда папа увидел меня в новой форме, он сказал: — Прямо настоящий генерал. У ШКОЛЫ Возле школы стояла толпа ребят. У всех в руках были цветы. Мамы, папы и бабушки стояли в сторонке. Дети галдели каждый своё. Я стал в пару с одним мальчишкой. Он был очень красивый. ВЕЩИ Мне для школы купили много новеньких вещей. Ранец, тетрадки, карандаши, ручку, перьев целую коробочку. Ещё пенал и ластик. Пенал очень красивый, весь блестит. Я его понюхал, пахнет леденцами. ШКОЛЬНЫЕ СЛОВА Я, когда не учился, совсем глупый был. Я знал очень мало слов. Например, я знал слова: мама, папа, чур не я, в лесу родилась ёлочка. И ещё знал слов девять или десять. А в школе все новые слова: доска, мел, учитель, класс, парта, звонок, горячий завтрак. СЕМЬЯ У меня слишком маленькая семья. Папа, мама и я. Это потому, что я сам ещё маленький. А стану большой, и семья у меня станет большая: папа, мама, дедушка, бабушка, сестра, брат, сынок, дочка и четверо внучат. УЧИТЕЛЬНИЦА Учительница пришла в класс. Она сказала: — Здравствуйте, дети! Меня зовут Ксения Алексеевна. Я сказал: — А меня зовут Денисом. Учительница сказала: — Очень приятно. А другие ребята закричали: — А меня зовут Маша! Учительница сказала: — Вот и хорошо! Я вас всех буду называть по именам. А вы как меня будете называть? Толя встал и сказал: — Мы вас будем называть Се-Севна. А учительница засмеялась: — Вот и неправильно! Надо говорить чётко и ясно: Ксения Алексеевна. ПИСАТЕЛЬ На второй урок к нам пришёл писатель. Он был весёлым и читал весёлые рассказы. Он сочиняет их сам. Потому что смеяться полезно для здоровья. Мы все хлопали после каждого рассказа. И кричали: — Ещё! Потому что нам очень понравились его рассказы. Он всё может написать. И пока он читал, я сочинял стихи. Я встал и сказал: — Я сочинил для вас стихи! Он сказал: — Прочитай, пожалуйста! И я громко прочитал: — Стихи. Напишите нам рассказ Про Чапаева рассказ! Он сказал: — Хорошие какие стихи! УЛЕТАЕТ ШАРИК Потом уроки кончились, и я пошёл домой. У школы меня встретила мама. Она подарила мне красный шарик на ниточке. На улице было очень красиво. На деревьях висели жёлтые листья. Люди были все весёлые. Милиционер показывал машинам, куда ехать. Он был в белых перчатках. Мой шарик всё тянулся кверху, дёргал ниточку, как живой. Я задрал голову и глядел, как в синее-синее небо улетает красный шарик. УРОКИ Ксения Алексеевна задала нам на дом уроки. Я взял тетрадку и написал. Сначала у меня получилось, что палочки ползут косо вниз. Тогда я решил переписать. Теперь палочки полезли косо вверх. Мама посмотрела и сказала: — У тебя плохой почерк. Ты пиши как следует. Ты совсем не стараешься. Я снова сел писать. Мама сказала: — А зачем же ты язык высунул? Я сказал: — Это я стараюсь! ЗАВТРА В ШКОЛУ А потом я играл во дворе. Наконец мама выглянула в окошко и позвала: — Денис! На ужин я поел хлеба с маслом и чаю с молоком. Потом я стал раздеваться. Папа спросил: — Ты что, спать захотел? Я сказал: — Завтра в школу! Он улыбнулся: — Ещё рано, семь часов. Не бойся, успеешь выспаться. Я ему сказал: — Я так рано ложусь спать, потому что хочу, чтобы скорее наступило завтра. Я буду быстро спать! Он засмеялся и сказал: — Ну, тогда спокойной ночи! ПЕРЕД СНОМ Я лежал в постели и всё старался уснуть. Но сон ко мне не шёл. Я всё думал, что вот я учусь и скоро буду совсем грамотный. Сначала я выучу весь букварь. Буквы от А до Я. А потом выучу все слоги. И так через полгодика мы пойдём с папой гулять. Я сначала буду молчать, а потом погляжу на вывеску и скажу ни с того ни с сего: — Яйца, масло, молоко. Папа скажет: — Что, проголодался? А я скажу: — Да нет, просто я прочитал. Вон, на вывеске написано! Тут папа скажет: — Ого! Я скажу: — Угу. А всего шесть лет. Тогда папа скажет: — Как приятно идти по улице с образованным человеком! Воронкова Я в школу иду! Солнышко заглянуло в окно. Взял свой школьный портфель, взял букет цветов как полагается. И вышел на улицу. Я в школу илу! Конечно, хорошо бы сбегать на реку, посмотреть плотину. Но когда же ему? Только вышел на дорогу — его догнали машины с хлебом. Что же бывает лучше? Сесть в кабину да ещё положить руку на «баранку» рядом с рукой шофёра и мчаться по дороге! А теперь дорога пошла мимо огородов. Там огородницы собирали с грядок красные помидоры и зелёные огурцы. Целые корзины стояли и огурцов и помидоров. Ох, хороши спелые помидоры, а огурчики так и хрустят на зубах!.. Вышел на поле — нет никого. Направо — зелёные озими, налево — лесок. Теперь никто не будет звать Алёшу, теперь он скорёхонько до школы дойдёт. Но зашумели над головой крылья. Алёша поднял голову, а над головой летят целой стаей ласточки. А если бы не в школу — целый час смотрел бы на них. Ведь он видел, как эти детки из гнёздышка выглядывали. А орехи, спелые, коричневые, так и посмеиваются на ветках, а ветки так и клонятся книзу: возьми сорви! А дальше, в лесочке, опять голоса: — Алёша, здесь рябина поспела, смотри, какая крупная! С одного пня целое лукошко! Но Алёша прибавил шагу и закричал изо всех сил: — Не зовите меня, я в школу иду! А вот и школа стоит на горе. И ребята к ней со всех сторон собираются. А вот и Алёша в школу пришёл. Юз Алешковский Двапортфеля и целая неделя Это был мой первый выходной день, потому что я первый раз в своей жизни целую неделю проучился в первом классе. Как нужно начать такой день, я не знал, и поэтому решил подражать папе: проснувшись, заложил руки под голову и уставился в окно. Однажды папа сказал, что в воскресное утро, так как не надо спешить на работу, он думает о всякой всячине и о том, как прошла целая неделя. Чего в ней было больше — хорошего или плохого? И если больше плохого, то кто в этом виноват: сам папа или, как он любит говорить, стечение обстоятельств? В моей первой школьной неделе было больше плохого. И не из-за меня, а из-за обстоятельств, которые начали стекаться давно. Если бы я родился хотя бы на два дня позже, то мне исполнилось бы семь лет не тридцать первого августа, а второго сентября и меня не приняли бы в школу. Но папе и так пришлось уговаривать завуча. И завуч согласился принять меня с испытательным сроком. Я был самым младшим и маленьким по росту учеником во всей школе. Мама попросила снять форму с незаправдашнего первоклашки, который стоял в витрине и улыбался, но маму уговорили отказаться от этой просьбы и посоветовали форму перешить. Ещё ей надавали советов, чем меня кормить, чтобы я быстрее рос. Мама сама укоротила брюки, а фуражку всю ночь держали в горячей воде, потом натянули на кастрюлю и выгладили, но она все равно спадала мне на глаза. В общем, первого сентября я пошёл в школу, и на первой же перемене самый высокий из нашего класса мальчик Миша Львов измерил меня с ног до головы моим же портфелем. Измерил и тут же дал мне прозвище Двапортфеля. А сам себе он присвоил прозвище Тигра. Даже до старшеклассников дошло мое прозвище. На переменках они глазели на меня и удивлялись: — Двапортфеля! Они меня не дразнили, но всё равно я чувствовал самую большую обиду из всех, которые получал в яслях, в детском саду, во дворе и дома. Я отходил куда-нибудь в сторонку, ни с кем не играл, и мне было так скучно, что хотелось плакать. Правда, однажды ко мне подошла старшеклассница, погладила по голове и сказала: — Двапортфеля, не вешай нос. Придет время, и ты станешь четырепортфеля, потом пять, а потом восемь. А на переменке не стой на одном месте. И никого не бойся. Начнут пугать — раздувай ноздри. Я всегда так делала. Но сколько я их потом ни раздувал, это никого не пугало, и у меня в ушах шумело от крика: — Двапортфеля! За такое прозвище я возненавидел Тигру. Галю Пелёнкину, как бразильского футболиста, — Пеле. Гусева зовут Тега-тега, и он очень рад. Леню Каца — Кацо. Один я — Двапортфеля. Может, со временем им всем надоест такое длинное прозвище, и от него останется только Феля. Так я лежал и думал и вдруг засмотрелся... Перед моим окном на одном месте, прямо как вертолёт, висел воробей и вдруг — ба-бах! Стукнулся об стекло, упал на карниз, потом опять подпрыгнул, затрепыхался и что-то пытался клюнуть. Тут я увидел большую синюю муху, которая залетела в комнату и хотела улететь обратно. Она жужжала, металась по стеклу, потом замолкала, как будто теряла сознание, и снова начинала кружиться на стекле, как на катке. Наверно, он злится и удивляется, как это вдруг ни с того ни с сего такой тёплый движущийся воздух стал твёрдым и холодным. Вдруг воробей ещё раз разлетелся и через форточку пулей влетел в комнату. Я вскрикнул, взмахнул одеялом — он испугался, сделал круг под потолком, полетел обратно и затрепыхался на стекле рядом с мухой. А мне что-то стало жалко и воробья, и муху. Утро такое хорошее, а они попались... Я спрыгнул с кровати и распахнул окно. Вам не понять, что это не воздух вокруг затвердел, а стекло прозрачное. А мне понятно, потому что я — человек! Так я сказал вслух, выглянул в окно, и мне тоже захотелось на улицу... Чинарёва Первоклассники и нулевички Ещё вчера Юля Борискина была маленькой, а сегодня уже большая. Потому что сегодня — первое сентября и Юля Борискина идёт в школу. В форменном платье, как у взрослых школьниц. В красивом белом фартуке. С белым бантом в косе. Семь лет человек был маленький. Семь лет ему пели колыбельные песни. И вот человек вырос. Только Юля была очень серьёзной. Потому что волновалась и думала: кто будет с ней сидеть за партой? И как зовут учительницу? И будут ли сегодня ставить отметки? Но Юля крепко вцепилась в ручку портфеля: — Нет! Во дворе Борискины столкнулись с Воробьёвыми, соседями с пятого этажа. Все нарядные Воробьёвы — папа, мама, дедушка и две бабушки стояли в кружок и спорили. Воробьёвы обернулись, и дедушка воскликнул: — Ах, какая красивая у вас школьница! А посмотрите теперь на нашу! Воробьёвы расступились, и Борискины увидели, что в кругу взрослых стоит испуганная Даша Воробьёва с огромным белым бантом, в клетчатой юбочке и в клетчатом жилетике. С настоящим портфелем, который достаёт до земли. И резиновым поросёнком в руке. В школу пошли все вместе. И по дороге Даша спросила: — А знаешь, Юля, как называется наш класс? И на всякий случай спросила: — Дошкольный... Это значит такой класс, какого раньше в школе не было. И форма, и учебники, и уроки у ребят этого класса совсем другие, не такие, как у первоклассников. Вот в какое удивительное первое сентября пошли в школу Юля Борискина и Даша Воробьёва. Все-все школьники пришли первого сентября с цветами. И нулевички, и первоклассники, и десятиклассники. Каких только не было в этот день цветов! И астры, и гвоздики, и ромашки, и хризантемы. Каждый хотел поскорее подарить букет своей учительнице. Учительницу 1-го «А» звали Антонина Павловна. В классе она посадила детей за парты парты. И девочку с девочкой. Потому что девочек было больше. Класс был красивый и светлый. За окнами школьный сад. В школьном саду — папы, мамы, бабушки и дедушки. Смотрят в окна и машут руками. Будто дети сели не за парты, а в самолёт. Точки, запятые Юлю Борискину вызвали к доске читать стихотворение. Юля вздохнула поглубже и начала очень громко: — Выпал снег упал мороз кошка снегом моет нос у щенка на чёрной спинке... Юля Борискина снова вздохнула и начала читать совсем по-другому: Выпал... И жалко мне этого щенка. Его, наверное, потерял хозяин. А в городе все не рады снегу. Сидят по домам, смотрят в окно и сердятся... Давай-ка, Юля, представим лучше, что ты машинист тепловоза. Они не поняли, почему Юля будет машинистом тепловоза. Ведь в стихотворении говорится только про снег, кошку и щенка. Там на перроне только два пассажира. Юля на минутку остановила поезд, чтобы бабушка и внучка успели сесть в свой вагон. Поезд здесь подольше стоит. Пока запас воды сделает, пока мешки с письмами в почтовый вагон загрузят. Так и знаки препинания. Точка — большая станция. Ну, машинист, трогай свой тепловоз! Мелькнул в окошке старый тополь с воробьями на ветках вместо опавших листьев. Группа нулевичков, которая уже кончила учиться, вышла гулять. Собака Том — верный друг ребят. Выпал снег, упал мороз, Кошка снегом моет нос. У щенка на черной спинке Тают белые снежинки. Тротуары замело, Всё вокруг белым-бело! Юля так хорошо читала стихи, что первоклассники увидели белый школьный двор. Нулевичков, которые лепили снежную бабу. И белые снежные хлопья на спине у Тома. Всем так захотелось, чтобы наступила зима. Как хочется дня рождения! Шёл по длинному коридору Владик Ушаков. Настроение у него было неважное. Заигрался вчера во дворе, спать лёг поздно. Утром мама едва разбудила. Шёл Владик, волочил за собой портфель, в пол смотрел и не замечал никого вокруг. Даже учительницу Антонину Павловну не заметил. Зато она Владика сразу заметила. Сказала громко: — Здравствуй, Владик! Ты ничего не забыл? Владик сразу вспоминать начал, какие сегодня уроки. Я вовсе не о цветных карандашах! Ничего не понял Владик. В класс пришёл — всё из портфеля на парту высыпал. Линейка, резинка, простой карандаш и цветные... Всё для рисования есть. Альбом в шкафу лежит, его дежурные раздадут. Владик Ушаков всё понял! На следующее утро шёл он в школу весёлый. Будильник разбудил его вовремя. Успел Владик зарядку сделать и съесть на завтрак вареники. В общем, настроение не то, что вчера. Бежал по лестнице, перепрыгивал через две ступеньки, издали заметил Антонину Павловну и крикнул что было сил на весь коридор: — Здравствуйте! Я с тобой как здоровалась? » И смотрю прямо в твои глаза. И ты сразу понимаешь, как я рада тебя видеть сегодня. Опустил голову Владик и решил, что завтра он свою ошибку исправит. Назавтра он не стал кричать через весь коридор. Он подошёл к Антонине Павловне, когда она разговаривала с двумя учительницами — по пению и из первого «Б». Ему так хотелось, чтобы учительницы увидели, какой он сегодня воспитанный и как рад видеть Антонину Павловну. Но учительницы головами покачали, а Антонина Павловна вздохнула огорчённо и ответила: — Здравствуй, Владик... Владик Ушаков никогда не думал, что так трудно быть вежливым. Какая сила — коллектив! В большую перемену шла по школьной лестнице Юля Борискина. Навстречу ей бежал третьеклассник Ельников. Побежала она за Ельниковым. Догнала, за рукав хватила: — Ты почему толкнул меня и не извинился? Я из-за тебя шишку набила... А то ещё одну шишку заработаешь! А знаешь, сколько будет один плюс один! А чего Ельников узнать должен, она и сама не знала. Идёт Юля по коридору — шишка большая, слёзы капают. Нашли они Ельникова в столовой. Он компот пил с коржиком. Это он перед своим третьим классов хвастался. А третий класс молчал. Даже третий класс Ельникова боялся. Как тут с ним справиться двум малышам? Пошли Юля с Владиком в класс. У него дома настоящая груша есть, я сам видел. Только и Дениса Семёнова не испугался Ельников. Так дёрнул за куртку, что у Дениса пуговица оторвалась. Очень сильно обиделись на Ельникова ребята. Пришли в свой 1 «А» и рассказали обо всём. Тогда весь 1 «А» рассердился на Ельникова и разбираться с ним пошёл. Как увидел Ельников сразу группу ребят, так и шутить перестал. И куда его смелость подевалась! И третий класс сразу перестал его бояться. Смеяться начали, пальцем показывать. Ельников тихонько сидел за своей партой. Сегодня он узнал, какая это сила — коллектив. Против неё ни один хулиган устоять не может. Коваль Нюрка Нюрке дяди Зуевой было шесть лет. Долго ей было шесть лет. А как раз в августе стало Нюрке семь лет. На Нюркин день рождения дядя Зуй напёк калиток — это такие ватрушки с пшённой кашей — и гостей позвал. Я стал собираться в гости и прямо никак не мог придумать, что Нюрке подарить. Нет, тут надо чего-нибудь посерьёзнее. Стал я перебирать свои вещи: ружьё, сапоги, разные топографические инструменты — ничего не годится для подарка. Потом встряхнул рюкзак — чувствуется, в рюкзаке что-то тяжёлое. Да это же бинокль! Всё в нём цело, и стёкла есть, и окуляры крутятся. Протёр я бинокль сухой тряпочкой, вышел на крыльцо и навёл его на дяди Зуев двор. Хорошо всё видно: Нюрка по огороду бегает, укроп собирает, дядя Зуй самовар ставит. Это уже не через бинокль, это мне так слышно. Повесил я бинокль на грудь, зашёл в магазин, купил двести граммов подушечек и двинулся к Нюрке. Самый уже разный народ собрался. Федюша Миронов пришёл в хромовых сапогах и с мамашей — Миронихой. Принёс Нюрке пенал из бересты. Этот пенал дед Мироша сплёл. Пришла Маня Клеткина, принесла Нюрке фартук белый, школьный. На фартуке вышито в уголке маленькими буковками: «НЮРЕ». Пришли ещё ребята и взрослые, и все дарили что-нибудь школьное: букварь, линейку, два химических карандаша, самописку. Тётка Ксеня принесла коричневое платье. А дядя Зуй подарил Нюрке портфель из жёлтого кожзаменителя. Братья Моховы принесли два ведра черники. Мнрониха говорит: — Это не школьное. И тут же сами набросились на чернику. Я говорю Нюрке: — Ну вот, Нюра. Тебе теперь семь уже лет. Поэтому дарю тебе двести граммов подушечек — и вот бинокль. Нюрка очень обрадовалась и засмеялась, когда увидела бинокль. Я ей объяснил, как в бинокль глядеть и как на что наводить. Тут же все ребята отбежали шагов на десять и стали на нас в этот бинокль по очереди глядеть. А Мирониха говорит, как будто бинокль в первый раз видит: — Это не школьное. А дядя Зуй говорит: — Или с учителем Алексей Степанычем залезут они на крышу и станут на звёзды глядеть. Тут все пошли в дом и сразу, как за стол сели, так и навалились на огурцы. Сильный хруст от огурцов стоял, и особенно старалась мамаша Мирониха. А мне понравились калитки, сложенные конвертиками. Она положила букварь, бинокль и прочие подарки в портфель и носилась с ним вокруг стола. Напившись чая, ребята пошли во двор в лапту играть. А мы сели у окна, и долго пили чай, и глядели, как играют ребята в лапту, как медленно приходит вечер и как летают над сараями и над дорогой ласточки-касатки. Потом гости стали расходиться. Прошла неделя после этого дня, и наступило первое сентября. Рано утром я вышел на крыльцо и увидел Нюрку. Она шла по дороге в школьном платье, в белом фартуке с надписью: «НЮРЕ». В руках она держала большой букет осенних золотых шаров, а на шее у нее висел бинокль. Шагах в десяти за нею шёл дядя Зуй и кричал: — Смотри-ка, Пантелевна! Нюрка-то моя в школу пошла. И все выходили на улицу на Нюрку посмотреть, потому что в этот год она была единственная у нас в деревне первоклассница. Деревня-то у нас маленькая — десять дворов. Около школы встретил Нюрку учитель Алексей Степаныч. Он взял у неё цветы и сказал: — Ну вот, Нюра, ты теперь первоклассница. А что бинокль принесла — так это тоже молодец. Мы потом залезем на крышу и будем на звёзды смотреть. Дядя Зуй, Пантелеевна, Мирониха и ещё много народу стояли у школы и глядели, как идёт Нюрка по крыльцу. Потом дверь за ней закрылась. Так и стала Нюрка первоклассницей. Ещё бы, ведь ей семь лет. И долго ещё будет. Чего только не терял первоклассник Серёжа за свою жизнь: носовые платки, мячики, даже фуражку. А вот ручку с пером потерял в первый раз. И куда она делась? Сейчас урок начнётся, нужно будет буквы писать. Вот уж и учительница в класс вошла. Тут все ребята закричали: — Ручкой он будет писать! У меня запасная есть. Подумал Серёжа, а потом ткнул себя в грудь пальцем и сказал: — Растеряха! Железников После уроков После уроков я забежал в первый класс. Я бы не стал к ним забегать, но соседка поручила присмотреть за её сыном. Всё-таки первое сентября, первый школьный день. Забежал, а в классе уже пусто. Хотел повернуться и идти. И вдруг вижу: на последней парте сидит какая-то кнопка, из-за парты её почти не видно. Это была девочка, а совсем не мальчик, которого я искал. Как полагалось первоклассницам, она была в белом переднике и в белых бантах. Странно, что она сидела одна. Все ушли домой и, может быть, уже едят там бульоны и молочные кисели и рассказывают родителям чудеса про школу, а эта сидит и неизвестно, чего ждёт. Молчит и сидит, как каменная статуя, не шелохнётся. Что делать, не знаю. Подошёл к доске, придумываю, как расшевелить эту «каменную статую», и потихоньку рисую. Нарисовал первоклашку, который пришёл из школы и обедает. Потом — маму, папу и двух бабушек. Он жуёт, уплетает за обе щеки, а они ему смотрят в рот. Не пора ли и нам домой? Голос у неё жалобный, тоненький. Комариный писк, а не голос. Я оглянулся на свою картину, и в животе у меня заурчало. Ну её, эту ненормальную! Вышел из класса и пошёл. Но тут меня совесть заела, и я вернулся обратно. А он раз-два: «Скорая помощь», сирена — и ты в больнице. Я этого врача сам боюсь. Вечно он: «Дыши, не дыши... » И градусник суёт под мышку. Вон во дворе сидит. Я выглянул во двор. Действительно, там на скамейке сидел маленький мальчик. Может быть, ты тогда школу закончишь в один год? Вижу, сейчас она заплачет. Глаза опустила и головой как-то непонятно вертит. Это не простое дело. А я ему сказала: «Вот пойду в школу, выучу все буквы — и напишем маме и папе письмо». А он всем мальчишкам во дворе рассказал. А мы сегодня весь день палки писали. Из палок ведь можно сложить буквы. Она из трёх палок. Вот уж никогда не думал, что буду учителем! Но надо было отвлечь её, чтобы не заплакала. Мы вышли во двор и направились к её брату. Шли, как маленькие, за руки. Она сунула мне свою ладошку в руку. Мягкая у неё ладошка, пальцы подушечками, и тёплая. Вот, думаю, если кто-нибудь из ребят увидит, засмеют. Но не бросишь же её руку, человек ведь. А этот важный Серёжка сидит и болтает ногами. Делает вид, что нас не видит. Как бы тебе это объяснить... Ну в общем, чтобы выучить всю азбуку, нужно учиться целый год. Это не такое лёгкое дело. Но он не стал её слушать. Сполз со скамейки, сунул руки в карманы, низко опустил голову и поплёлся утиной походочкой. Меня он вообще не замечал. И мне надоело: возись здесь, когда есть охота! Вечно я впутывался в чужие дела. Но он даже не оглянулся. Тогда я догнал его. Наука — сложное дело. Пойдёшь в школу — сам узнаешь. Думаешь, Гагарин или Титов в один день всю азбуку одолели? Тоже, ой-ой, как попотели. А у тебя и руки опустились. У него было такое печальное лицо, и я подумал, что зря его мама оставила одного. Раз собралась ехать в Сибирь, бери и детей с собой. Они не испугаются далёких расстояний или злых морозов. Я видел, как они вошли во двор и их фигурки замелькали между железных прутьев забора и кустов зелени. И тут я услышал громкий, ехидный такой мальчишеский голос: — Серёжка, ну что, выучила твоя сестра все буквы? Я видел, что Серёжа остановился, а сестра его вбежала в подъезд. Ну, как зовут твоего друга, как? Ещё минута — и должен был раздаться победный, торжествующий возглас ехидного мальчишки, но я не позволил этому случиться. Я влез на каменный фундамент забора и просунул голову между прутьев. У этого мальчишки от неожиданности открылся рот. А Серёжа ничего не сказал. Он был не из тех, кто бьёт лежачих. А я спрыгнул на землю и пошёл домой. Не знаю почему, но настроение у меня было хорошее. Весело было на душе — и всё.
Last updated
